Полиграфия: о бумаге для печати
Небеленая бумага не только гораздо прочнее, но и красивее. Сегодня это большая редкость, такой бывает только бумага ручного отлива. Чудесный цвет старых печатных книг и еще более ранних рукописей до сих пор не изменился, если только книги не пострадали от воды или гнили.
Когда раньше, хваля бумагу, называли ее «белой», то имелся в виду светлый оттенок, как у небеленого холста. Такой оттенок был у небеленой бумаги из льняных волокон и овечьей шерсти (в то время это было обычное сырье для бумаги). Этот цвет и сегодня самый красивый.
Неопытный взгляд среди образцов для высокой и офсетной печати сразу отмечает белую-пребелую офсетную бумагу. Но она предназначена не для печати книг, а для цветных иллюстраций, поскольку чем белее фон бумаги, тем точнее передается цвет. По тем же причинам большая часть мелованных бумаг для художественной печати имеет чисто белое покрытие. Может быть, служащим типографских фирм так нравится белоснежная бумага для печати потому, что она кажется им «современной» — напоминает холодильники, сантехнику и кабинет дантиста. Или потому, что белая офсетная бумага больше всего подходит к белой мелованной, а тонированная не востребована потому, что при печати требуется «блестящий» результат. Или все-таки дело в непрофессионализме и невежестве? Так или иначе, но печатается невероятное количество ярко-белых книг. Даже переплеты теперь часто щеголяют в белоснежном подвенечном уборе. Это прямо к делу не относится, но явно прослеживается та же тенденция.
Читают ли вообще люди, отвечающие за издание таких книг, свою продукцию? Так как им известны эти книги, то, может быть, они пару раз и взглянули на них. Но чтение — это совсем другой процесс. В конце концов, какието книги они читают и должны были бы заметить, как болезненно воспринимается эта слепящая белизна в книге. Белизна кажется не только холодной и неприязненной — она мешает, слепит глаза, как снежное поле. Книжная страница становится неприятно прозрачной; белый тон бумаги, вместо того чтобы сливаться воедино с зеркалом набора, отходит в глубину, образуя другую оптическую плоскость.
Когда белую офсетную бумагу неправильно используют вместо бумаги для высокой печати, это уже само по себе свидетельствует о недостаточно тщательной работе, но при этом плохой результат усугубляется из-за гладкой пустоты бумажной поверхности, практически лишенной структуры. Большинство применяемых сегодня шрифтов отличаются преувеличенной ровностью и регулярностью, которые еще сильнее проявляются при машинном наборе, и возникает общее впечатление внешней гладкости и холодности, являющихся зеркальным отражением равнодушия к книжному делу.
Хорошо сделанная книга не должна быть просто результатом искусного расчета и минимальных затрат энергии. И если в других странах восхищаются нашими изданиями, то это прежде всего относится к высокоразвитой технике печати, а не к настоящей красоте книг. Во многих странах нет такой полиграфической техники, но равнодушие к книге там такое же. Если кому-то книга необходима, то, конечно, он не будет обращать внимания на ее типографские недостатки. То, что научная книга хорошо раскупается, вовсе не значит, что она хорошо издана. Элементарно необходимое — это еще не искусство.
Настоящее искусство начинается там, где есть что-то, кажущееся ненужным, избыточным. Только если на книгу приятно смотреть, если она так прекрасна, что ее хочется сразу купить и унести домой, то мы можем говорить о настоящем произведении книжного искусства. Для того чтобы книга производила прекрасное общее впечатление, бумага не менее важна, чем безукоризненная типографика. Этого слишком часто не замечают.
Исключительно редко встречаются книги, бумагу для которых выбирал компетентный дизайнер. Проектируя книгу, нужно выбирать бумагу не только по весу и прочности на изгиб по отношению к формату издания. Не менее важно, чтобы ее структура, цвет и другие особенности соответствовали характеру шрифта и духу книги, создавая гармоничное созвучие всех частей. Наши бумажные фабрики могут и готовы выполнить эти пожелания. И это не будет стоить дороже. В любом случае хотелось бы, чтобы чисто белая бумага применялась только там, где это требуется.
Непрофессионал ошибается, когда думает, что хорошая бумага обязательно должна быть белой, а тонированная бумага непрочная. Знаток, понимающий, что это не так, должен объяснять это непрофессионалам. У чисто белой бумаги через десять лет пожелтеют края, а сероватая бумага может быть превосходного качества! Это зависит от состава бумаги, неспециалист в этом плохо разбирается. Итак, белизна не показатель качества и прочности бумаги. Чуть тонированная бумага для высокой печати, тон которой обычно почти не заметен, гораздо лучше, потому что не слепит глаза и возникает единство бумаги со шрифтом, которое при белой бумаге достигается только в исключительных случаях.